«Чтобы система не пошатнулась». Лукашенко обрисовал рамку для правительства
Александр Лукашенко хотя и сбавил тон после жесткого разбора полетов правительства в Орше, но обещание устроить кадровую перетряску сдержал.
18 августа он назначил новым премьером Сергея Румаса, сменил четырех из пяти вице-премьеров, поставил нескольких новых министров.
Насколько изменится экономический курс властей, возможны ли рыночные реформы? Если да, то насколько системные и решительные?
Реформатором Лукашенко не стал
Семь лет назад Лукашенко громил «рыночную экономику Мясниковича — Румаса» и заявлял, что без ручного управления нам не обойтись.
Михаил Мясникович был тогда премьером, Румас — вице-премьером. Оба через какое-то время расстались с креслами, но вот сейчас Румас взлетел на главную должность в правительстве.
Означает ли это, что глава государства изменил свое отношение к рыночным преобразованиям?
Ну, реформатором, а тем более либералом он явно не стал. Вчера при назначении новых людей в правительство (об этом мероприятии развернуто рассказали пресс-служба президента и телеканалы) Лукашенко предостерег их от мыслей типа «давайте быстрее приватизируем государственную собственность, быстрее распродадим». То есть, как и прежде, президенту не хочется рушить массив госсектора, хотя тот и неэффективен.
Вчера Лукашенко снова упирал на дисциплину, беспрекословное исполнение своих поручений.
Это старый рефрен, публика от него устала. Возможно, понимая это, президент заявил, что никто не предложил другой системы и власти, и развития Беларуси взамен той, которая существует.
Конечно, это не так. Даже если вынести за скобки оппозицию с ее программами. Понятно, что оппозиция для Лукашенко — враги, которые покушаются на святое. Но ведь и вполне респектабельные экономисты — как зарубежные, так и отечественные — рисуют аргументированные варианты развития Беларуси, отличные от нынешних попыток создать некий гибрид IT-страны с феодализмом.
Лукашенко и сам знает, что варианты есть, но отозвался о них пренебрежительно: «Одна болтовня».
Ну, как сказать. Посмотрим, в конце концов, на чем основаны достижения «золотого миллиарда», развитых стран мира. Там, если коротко, три кита — это демократия, рынок и правовое государство. Зачем изобретать велосипед?
Да, есть еще китайский путь, но у него свои закавыки, и в любом случае — попытки белорусского руководства повторить этот феномен ни к чему не привели.
Что позволят новому премьеру?
В субботу Лукашенко, держа речь перед назначенцами в правительство, заявил, что нужно продолжить курс на постепенную модернизацию, совершенствование того, что есть, что никаких шоков быть не должно.
Это тоже старый рефрен. Означает ли это, что от смены фигур в правительстве ничего не изменится?
Либеральный экономист Ярослав Романчук считает, что шанс на реформы есть, подчеркивает, что «Румас по всем параметрам гораздо лучше подходит на этот пост, чем его предшественник».
Стоит отметить, что Румас показал себя не кабинетным теоретиком-рыночником, а толковым банкиром и хозяйственником.
Вчера Лукашенко, оправдывая свою политику модернизации, хвалил успехи деревообработки, которая долго кувыркалась, хотя в отрасль вбухали сумасшедшие деньги. Так вот, важный момент заключается в том, что в апреле 2016-го активы злосчастных предприятий деревообработки, объединенных в холдинг, передали в управление Банку развития, которым руководил Румас. И в мае нынешнего года он заявил: это уже совсем не та деревообработка, что была два года назад. Она вышла на плюсовую рентабельность.
То есть у нового премьера есть шанс экстраполировать опыт подъема одной отрасли на всю экономику. Вопрос в том, какой мандат дадут.
Карт-бланш на ломку всей старой системы а-ля Бальцерович не дадут, это ежу понятно. Но кое-какие полномочия Румас, возможно, выторговал, чтобы не быть просто винтиком и мальчиком для битья.
И здесь есть прецедент. Павел Каллаур, которого Лукашенко поставил во главе Национального банка в конце 2014 года, когда страну трясла очередная девальвация, смог наладить вменяемую, жесткую денежно-кредитную политику. Заметно снизилась инфляция. После деноминации белорусский рубль достаточно стабилен, держится к доллару в соотношении примерно 1:2.
Причем заметьте: деньги не стали печатать даже к президентским выборам 2015 года, хотя прежде традиция подбрасывать электорату такие коврижки была. Столь жесткая политика была бы невозможна, не получи Каллаур на нее добро от главы государства.
Значит, этому банкиру Лукашенко доверяет и позволяет больше самостоятельности, чем предшественникам. Или же суровые обстоятельства удерживают главу государства от прежнего волюнтаризма. Может, и Румас — тоже, кстати, банкир — получит немного большую свободу рук, чем прежние премьеры?
Москва поддавливает
Есть еще один момент, который, вероятно, подталкивает Лукашенко к хотя бы ограниченным преобразованиям в экономике. А именно: Россия уже сократила и еще больше сократит субсидии.
И дело не в интригах «плохого Путина». Или не только в интригах, не только в желании Кремля прищучить белорусского партнера, чтобы меньше вилял во внешней политике и пр. У России объективно становится меньше ресурсов, их еще сильнее истощат новые американские санкции. Соответственно, и Беларуси будет перепадать меньше.
И это не просто предположение. Налоговый маневр в российской нефтяной отрасли — а этот процесс уже пошел — фактически уничтожит нефтяной грант для Беларуси. Недавнее сообщение Рейтер о намерении Москвы урезать поставку нефтепродуктов и кредитование Беларуси — из той же оперы.
Лукашенко все меньше надеется на блага евразийской интеграции. В этом плане показательна его возмущенная тирада, что вырвалась 10 августа, когда он был на «Гомсельмаше»: мол, россияне по отношению к нам ведут себя варварски, «требуют чего-то, как будто мы вассалы у них», не выполняют свои обязательства в ЕАЭС.
Вчера та же риторика в более закамуфлированном варианте прозвучала вновь. Лукашенко заявил, что Беларусь не станет вассалом ни одной страны.
В общем, сокращение российских субсидий будет подталкивать президента как минимум к тому, чтобы урезать аппетиты госсектора, дополнительно стимулировать бизнес, лепить лучшую картинку для инвесторов (хотя здесь один акт отбора активов у «плохого» частника — как это недавно произошло на Оршанском авиаремонтном заводе — перечеркивает множество усилий).
Прорыва к благосостоянию не предвидится
Вполне вероятно, что если Россия прижмет кредиты, то быстрее возобновятся переговоры с МВФ, а для получения его займа придется менять управление госсектором, устранять перекрестное субсидирование и пр. То есть у правительства появится некий оперативный простор для рыночных преобразований, пусть и ограниченных.
Стоит обратить внимание и на несколько оправдательный тон Лукашенко, когда он отвечал в субботу на критику своего сурового поведения в Орше (для ответа президент накануне даже попросил подчиненных аккумулировать такие замечания из интернета, СМИ): мол, никакой это был не разнос и пр. Прозвучало также заявление, что «осуществлять какую-то диктатуру в Беларуси — это просто нереально».
Можно предположить, что официальный лидер несколько отыгрывает назад, показывает, что не намерен перегибать с выволочками для номенклатуры, закручиванием гаек.
В общем, Румасу, вероятно, обрисуют чуть более широкую рамку, но особо разгуляться в плане реформ не дадут. Для Лукашенко важнее всего политическая стабильность, как он ее понимает. Менять созданную систему единоличного контроля над страной бессменный президент не станет.
В конце концов, Лукашенко вчера открытым текстом заявил, что кадровые решения «как раз и приняты, чтобы система не пошатнулась».
А потому новое правительство чудес не сотворит. В рамках нынешней модели наша экономика, как отмечают эксперты, вряд ли способна развиваться темпами выше среднемировых. И даже такие темпы реальны только при удачном стечении обстоятельств.
А это значит, что в массе своей белорусы в обозримой перспективе будут жить бедновато, намного беднее, чем в близкой Европе.