Банки уходят в онлайн, а в отделениях будут открываться кафешки
На «Халву» МТБанка (это самая популярная у белорусов карта рассрочки) подсела вся страна, и даже самые большие скептики оформили карточку — удобно. В отделениях в дни погашения стоят такие очереди, что не понятно — радоваться или огорчаться всеобщей жизни в рассрочку.
Об этом и о дальнейшем развитии банка Naviny.by говорили с председателем правления Андреем Жишкевичем.
Из его кабинета открывается красивый вид на «ворота Минска», но тон задает муравейник столичного ж/д вокзала. На 14-м этаже не слышно звуков, но хорошо ощущается непрекращающаяся пассажирская суета и движение. Всё как в банке.
— МТБанк известен как народный банк рассрочки. «Халва» создала новый банковский тренд, которому сейчас многие следуют, в том числе в России. Андрей Казимирович, куда вы планируете двигаться дальше? Что через пять лет будет там, где сейчас «Халва»?
— Во-первых, я надеюсь, что «Халва» будет у каждого белоруса. (смеется)
А во-вторых, хочу верить, что этот продукт пойдет далеко за пределы страны. И после выхода с франшизой «Халвы» на российский рынок мы повторим такой успешный формат и в других странах. «Халва» действительно достойный продукт. Но я искренне верю, что через 3-5 лет, а это достаточно большой и долгий период, не «Халвой» единой будет жить МТБанк. К тому же, я бы воздержался от характеристики банка как розничного. Де-факто МТБанк — это 50 на 50 розничного и корпоративного бизнеса. Если говорить о нашем стратегическом видении, то мы как раз хотим сохранить такую формулу. Для нас это устойчивость, перспектива и баланс одновременно. Но нужно согласиться, что в восприятии обывателя мы прежде всего розничный банк, банк «Халвы».
Цифровизация бизнеса для банков — это способ экономии
— Что касается тенденций, то первая — это переход в онлайн. Физический контакт все меньше будет востребован у клиентов. Со временем качество цифрового сервиса позволит, не приходя в отделение, получить абсолютно все услуги, которые на рынке уже есть и будут появляться.
Я думаю, что через пять лет нам негде и незачем будет встречаться с клиентами с точки зрения офисного обслуживания, вернее, офис будет функционировать как место работы самих банковских сотрудников. А в отделениях банков вполне могут открываться кафешки.
— Ваш прогноз напоминает известную сцену из фильма «Москва слезам не верит», когда герой рассуждает о перспективах телевидения, которое заменит и кино, и театр…
— Ну, послушайте, банк-то будет. Это ведь как вторая древнейшая профессия по сути. Банк нужен для реализации вечной потребности: у одних людей — сберегать временно свободные деньги, у других — осуществлять инвестиции, а для этого — занимать. Банковский бизнес как вид деятельности сохранится, а вот форма уже сейчас переживает серьезные трансформации. Сегодня этот процесс незаметно происходит — уже несколько лет подряд новые банковские отделения не открываются. Вся деятельность по физической, розничной сети заключается либо в закрытии точек, либо в их перемещении в более качественные места. Я не знаю банков, которые сейчас прирастали бы числом отделений.
— Но наше население стареет, потребительские привычки складывались десятилетиями, человеку свойственно действовать по старой схеме.
— Даже возрастные потребители активно осваиваются с мобильными средствами коммуникации. А для поколения 20-30-летних необходимость тратить время на перемещение только для того, чтобы воспользоваться какой-то банковской услугой — это уже серьезный раздражающий фактор. Потребители же среднего возраста готовы работать и так, и так. Дистанционное обслуживание для них не критично, но уж точно не менее комфортно, чем очное. Да, за пять лет мы не перейдем в онлайн-среду полностью, но тенденция очевидна.
Банкиры как никто умеют считать деньги. Для бизнеса диджитал — это способ экономии, а физическая розничная сеть — это постоянно растущие издержки. Тот, кто не научится оказывать тот же уровень сервиса дешевле, с течением времени просто проиграет в конкурентной борьбе. Так что это нормальное проявление невидимой руки рынка.
— Цифровая экономика — это первая тенденция. Какая вторая?
— Я верю, что в Беларуси в среднесрочной перспективе появится привычный для всех фондовый рынок. Либо в рамках процесса приватизации, либо в рамках параллельного роста и укрепления позиций новых частных компаний. Вне сомнений, у нас появятся компании, интересные для акционирования, и будет поле для работы фондового рынка. Поймите, фондовый рынок — очень важный элемент. Перераспределительный механизм, когда мелкие инвесторы голосуют рублем, покупая акции и де-факто инвестируя в лучшие компании.
— Вы можете пояснить, какие факторы или сигналы свидетельствуют в пользу такого оптимизма? И советское, и постсоветское поколения научены горьким опытом и не будут доверять фондовому рынку.
— Фондовый рынок — это следствие появления крупных частных акционирующихся компаний. Здесь, конечно, нужна критическая масса и масштаб. Маленькие компании на рынке не совершат перелома в сознании. Это возможно как следствие появления компаний, которые достаточно велики и устойчивы для публичного позиционирования. К тому же, это не бесплатное удовольствие. Но это — перспектива.
— Но банкам-то легче от этого не станет…
— Банкам, конечно, новые конкуренты лишь добавят седины. Мы понимаем, что уже сейчас и финкомы, и мобильные операторы дрейфуют в нишу расчетов, даже кредитования. А операторы рынка облигаций уже сегодня лишают банки заемщиков, напрямую апеллируют к вкладчикам.
Но это — нормальное состояние конкуренции. Вкладчики, которые ориентированы на высокий риск ради большей доходности, будут работать с ними. Осторожные, консервативные клиенты, скорее, обратятся в банк. Много мы не потерям.
— А какие еще тенденции в потребительском поведении можно спрогнозировать на ближайшие три-пять лет? Потребление не рухнет?
— Кредитный спрос очень чуток к потребительскому оптимизму. То есть, волны роста кредитования совпадают с периодами, когда население испытывает оптимизм. Чисто житейская логика подвигает человека делать покупки только в случае, когда есть возможность в обозримой перспективе рассчитываться. Прежде всего, человек оценивает состояние стабильности на собственной работе.
Куда идет кривая оптимизма — туда следует и потребительский спрос. За прошлый год реальные доходы выросли, так что с оптимизмом все в порядке. К тому же, важную роль играют технические и ценовые факторы — такие как возросшая доступность кредитования (например, за счет отмены справки о зарплате, снижения ставок). Глядя на динамику спроса на потребительские кредиты, могу констатировать, что население сейчас настроено позитивно.
Мы не станем IT-тигром, но для внутреннего роста — это очень важный сектор экономики
— А как вы оцениваете будущее криптовалют?
— Сейчас речь идет о том, что мы как банк совершенно точно заинтересованы в стандартном банковском обслуживании тех будущих бирж и криптооператоров, которые будут функционировать в Беларуси в статусе резидентов Парка высоких технологий (ПВТ) и конвертировать фиатные валюты и криптовалюты. Вопрос же непосредственного использования технологии блокчейн в нынешних банковских процессах требует более глубокой проработки.
— И все-таки, это угроза или наше будущее?
— Это не угроза, а возможность встроиться в новые процессы. Получить новую возможность отвечать на потребность клиентов. Репутационные риски возможны, если процессы легализации, противодействия незаконным операциям применительно к клиентам криптооператоров будут выстроены недостаточно корректно. Но государство собирается очень внимательно контролировать компании, которые будут функционировать в ПВТ. Очевидно, вседозволенности точно не будет.
— Для обывателя шумиха вокруг криптовалют напоминает золотую лихорадку.
— Да, есть восприятие крипты как спекулятивного актива. Сразу вспоминается хрестоматийная поголовная вера голландцев в вечно дорогие луковицы тюльпанов. Но в любом случае важно предоставить каждому инвестору сознательную возможность законно реализовать желание рисковать. Здесь важны именно оба критерия — «сознательно» и «законно».
Т.е. безусловно нужно очень прозрачно и честно указывать потенциальному клиенту на неизбежно повышенный уровень риска, неразрывно связанный с перспективой повышенной доходности. И при этом сама возможность инвестирования в такого рода активы должна быть легализованной, потому что если не будет легальных форм инвестирования на их место в любом случае придут нелегальные, что лишь многократно увеличит риски.
На самом деле уже сейчас у клиентов МТБанка есть возможность покупать если не сами биткоины, то фьючерсы на биткоины на нашей «форексной» площадке MTB FX. Так что такая инвестиционная опция уже сегодня доступна.
— А как насчет перспективы Беларуси стать IT— державой?
— Чисто демографически мы вряд ли сможет стать мировым игроком и составить конкуренцию другим странам. IT-страна — это хороший лозунг. Но даже по количественному параметру мы не дотягиваем до количества программистов в Украине, не говоря об Индии и других.
Но все предпринятые страной шаги сделают нас заметнее и понятнее для инвесторов. Образ будет укрепляться. И пусть мы не станем IT-тигром, но для внутреннего роста — это важный сектор экономики и полезный канал для привлечения освобождающегося трудового ресурса из традиционных секторов экономики. Молодежь в момент выбора будет поворачиваться в эту сторону…
— С учетом неизбежности технологических новаций, что, на ваш взгляд, важнее — команда или IT?
— Конечно же, важно и то, и то. Но если жестко поставить меня перед выбором, я бы сказал — команда. Не верю, что без команды, даже обладая технологическими возможностями, можно совершить подвиг. Именно команда использует IT-ресурс для своих целей.
— Тогда растить или нанимать кадры?
— Кадровые ситуации бывают разные… Но базовым корпоративным стандартом мы считаем приоритет внутренних кандидатов. В процессе ассесмента мы стараемся начинать с поиска внутри своего банка. При прочих равных наш сотрудник всегда будет в приоритете.
— Давайте прямо скажем: команда МТБанка изменилась. Как вы относитесь к ситуации кадрового «удобрения» рынка?
— Действительно, это одно из негативных следствий успеха любой компании. Успех формирует на рынке желание нанять «носителей» этого успеха. С одной стороны, нам иногда сложно противостоять материальным факторам. Но в значительной части это вопрос даже не только и не столько финансовой составляющей, но возможностей должностного роста и профессиональной самореализации конкретного человека. Поэтому с одной стороны — это горечь, с другой — гордость за воспитанные кадры.
— Как в такой ситуации перегруппироваться, чтобы работа не остановилась?
— Признаю, неизбежен временный эффект провисания. Полноценные замены не так просто подобрать. Но нет худа без добра. У нас сейчас относительно удачный период затишья с точки зрения запуска новых продуктов. Мы сейчас на финишной прямой внедрения новой АБС (автоматизированная банковская система). Это очень сложный процесс — замена ядра всей прежней IT-архитектуры. В этот момент нет смысла запускать новые продукты в действующей системе, это по сути мораторный период. А уже после успешного внедрения — продолжим запускать новые продукты. И они будут работать быстрее и технологичнее.
— Пока вы решаете внутренние задачи, какие продукты конкурентов вы могли бы отметить и похвалить?
— Например, для физлиц одним из лучших на рынке мной воспринимается интернет-банкинг «Альфа-Клик». Очень интересным розничным продуктом кажется карта «Магнит» от «Беларусбанка». Причем его есть куда развивать как кросс-продукт за счет внушительной зарплатной клиентской базы самого крупного банка страны. Продукт легко интегрируется и, по сути, интересен для каждого потребителя.
В корпоративном сегменте банки более или менее похожи друг на друга, но из общения с клиентами МТБанка, работающими одновременно еще и с другими банками, я всегда фиксирую для себя именно позитивные оценки коллег-конкурентов — чтобы попробовать их сильные стороны повторить.
Например, всегда на высоте был и остается стандарт качества рассчетно-кассового обслуживания в «БСБ Банке». На российском рынке естественно интересен опыт Олега Тинькова с их практикой создания с нуля онлайн-банка для розницы.
— А какие бизнес-решения были для вас самыми сложными?
— Наверное, даже не решением, а сложным состоянием является как раз момент кадровых движений. По-человечески непросто искренне мотивировать коллег остаться, понимая, что смена места работы для них — это рост, профессиональный и личностный. Ты как руководитель, а иногда и просто друг раздваиваешься: для человека — это хорошо, для банка — не очень.
Дети сами должны проявиться, склонности важнее установок
— Но время на личную жизнь все-таки есть. Как вы им распоряжаетесь?
— Мой досуг в последнее время поменялся, но, скорее, это связано с количественным ростом семьи. Сейчас у нас трое мальчиков, и большая часть времени посвящается естественно детям.
В выходные дни я 90% времени посвящаю семье. Старшему 12 лет, с ним мы катаемся на велосипеде — в городе на велодорожках и на даче. Например, недавно вместе участвовали в фестивале «Вива Ровар», остались очень довольны и вдохновлены.
Средний сын обожает футбол и настольный теннис, я для него — спарринг-партнер.
Самый младший пока требует просто внимания — в любой его форме.
Городские опен-эйры, фестивали и музеи — и в Минске, и во время путешествий обязательны. Это хороший способ приобщить детей к тому, что важно для их культурного становления.
— Какие установки даете своим сыновьям?
— Супруга считает меня более уравновешенным и спокойным на работе, чем дома. И доля сермяжной правды в этом есть… Наверное к детям я действительно более строг и требователен, чем к коллегам, и уж точно, чем к клиентам и партнерам. Но как иначе воспитать в них ответственность?
При этом я не преследую цель заставить детей заниматься чем-либо только потому, что нам, родителям, так хочется или кажется нужным. Способности и интересы детей сами должны проявиться, а склонности важнее установок.
— Как вы считаете, белорусский банкир к какому возрасту может заработать миллион?
— В разных банках уровни заработка объективно разные. Карьерный уровень оценить проще. Например, председателем банка совершенно точно можно стать в 30 лет.
Сегодня в банковской системе никого особо не удивишь зампредом или членом правления, которым 28-29 лет. Еще чуть-чуть, один шаг до председателя.
— А российский менеджмент не перекрывает дорогу белорусам?
— Это возможно в отдельные периоды. Например, когда несколько лет назад резко обесценился российский рубль, появились менеджеры, заинтересованные в переезде на наш рынок. Но я вижу в приходе экспатов в том числе позитив. Для нас — это новые знания, опыт. Те же россияне у себя на рынке работают с успешными западными банками, в условиях характерной для них высокой оборачиваемости кадров можно успеть пройти несколько карьерных витков. А это — ценно с точки зрения формирования практики и навыков. На определенные грабли они уже наступили и могут предостеречь нас.
— Где вы видите себя через 15 лет?
— Если рассматривать вариант географического перемещения, то я внутренне к этому не склонен. Где родился, там и пригодился, как говорят. Переезд из Беларуси для меня не вариант.
Если говорить о гипотетических позициях, то мне как раз никогда не доводилось работать в «дочернем» банке, который бы входил в мультинациональную банковскую группу. Наверное, в таком опыте есть свои плюсы — возможность окунуться в другую корпоративную среду, познакомиться с опытом других регионов. Новизна — это всегда интересно.
Но на самом деле, в ставшем по-настоящему родным МТБанке я вполне себя вижу и через десять лет, и через пятнадцать. Нам есть куда расти, есть новые вершины, на которые надо взойти.
Фото Сергея Балая